Средневековая Европа, раздраженная завораживающими успехами неожиданного могущества Сельджуков, двинулась в крестовые походы, которые не принесли европейцам желанной воинской славы. Но, как писал древнегреческий историк Диодор Сицилийский, «Бог никогда не дарует чистого счастья, оно как бы нарочно прячет под злом что-то хорошее, и наоборот».
Европа потеряла в противостоянии с Востоком несколько растаявших, словно в тумане, армий. Силы явно были неравными, и то, что для европейцев было вызовом планетарного масштаба, на Востоке воспринималось как серия досаждающих пограничных стычек. Возможно, именно в этом надо искать причину того, что Сельджуки не ответили на агрессию переносом военных действий на европейский континент, хотя средства для такого ответа были – мощнейший для того времени сельджукский флот в 200 кораблей.
Вместо озлобленности, что было бы естественной реакцией на нашествие «паломников», как в то время называли крестоносцев, мы видим на Востоке желание, несмотря на чрезмерную воинственность западного оппонента, наладить, тем не менее, добрые отношения. В контактах между людьми, как и между государствами или континентами, работает один и тот же принцип: только сильный может позволить себе быть добрым без ущерба для себя. Да и уважают доброту лишь сильного человека, доброта слабака – жалкое зрелище.
Сельджуки не просто отказались от военной экспансии, но и приложили все усилия, чтобы перевести контакт цивилизаций с военного противостояния в мирный диалог двух континентов. Султаны даже не стали опровергать бытовавшую среди европейцев одну любопытную легенду, сведения о которой нашел в средневековых хрониках российский исследователь Виталий Прудников. Речь идет о едином – троянском – происхождении сельджукской династии и франков, о чем, в частности, упоминается в летописи, составленной участником Первого крестового похода франкским рыцарем, имя которого осталось неизвестным.
У нас есть свидетельство действительно родственной связи Гылыч-Арслана II и одного из лидеров крестоносцев, немецкого герцога Генриха. Герцог был немало озадачен радушной аудиенцией у Сельджуков, во время которой, источая при этом неподдельную радость, султан сообщил крестоносцу, что они родственники. На вопрос ошеломленного Генриха о каком же родстве идет речь, Гылыч-Арслан II, улыбаясь, сообщил: «Некая благородная госпожа из немецкой земли вышла замуж за короля рутенов, у них родилась дочь, которая прибыла в нашу страну, и от нее происхожу я».
Был и факт династического брака одного из сельджукских султанов с француженкой Изабеллой, сестрой влиятельного графа, рыцаря Раймона. Султан построил своей красавице дворец, а родившиеся от этого брака дети стали правителями в Малатье и в Кайсери.
В стремлении Сельджуков всеми возможными способами заставить европейцев не воспринимать их как врагов, не единственная, но главная причина того, что достижения Востока в культуре не стали для европейцев антипатичными и потому автоматически отторгаемыми. А о преимуществе Востока в культуре писал еще российский академик Василий Бартольд, причем, как он отмечал, это превосходство было одинаково как в области материальной, так и духовной культуры.
Выходцы Старого света увидели в цивилизации теперь уже не враждебного – благодаря Сельджукам – Востока, многое, что было вполне приемлемым для заимствования. Произошло то, что в физике называется эффектом сообщающихся сосудов: достижения восточной культуры стали постепенно перетекать в Европу.
Когда крестоносцы выступили в свой первый поход, единственным их символом, который можно было бы назвать гербом, был крест. Но этот религиозный символ не имел никакого отношения к личной или семейной геральдике. Теперь же в Европе появилась своя геральдическая система, об одном из самых популярных знаков которой стоит упомянуть особо. Двуглавый орел был заимствован европейцами у Византии. Но, как пишет египетский ученый Якуб Артен в книге «Исследование геральдики Востока», многие забывают, что византийцы подглядели идею двуглавого орла у туркменских правителей.
С арабскими цифрами Европа познакомилась еще в X веке через Пиренейский полуостров, который в то время был под властью Омейядов. Но, несмотря на очевидное удобство арабских цифр, европейцы продолжали пользоваться совершенно не приспособленными для калькуляции римскими цифрами, которые стали сдавать свои позиции, уступив арабским, лишь в сельджукскую эпоху.
Аристократия привозила из походов книги, и со многими произведениями античных европейских философов средневековые европейцы познакомились благодаря переводам, сделанным с восточных языков. Высшее образование в современном понимании этого слова началось именно на Востоке, когда в медресе стали преподавать светские науки. Первые университеты в Европе, по примеру медресе, также появились на основе духовных учебных заведений.
Замки, которые теперь строило рыцарское дворянство, отличались от прежних мрачных крепостей восточной изысканностью. В архитектуре были заимствованы также арки в форме трилистника. В интерьере замков стеклянные зеркала сменили старые – из отполированной бронзы. Доктор исторических наук Владислав Даркевич в работе «Аргонавты средневековья» отмечает, что «через сельджукское искусство Анатолии на западное побережье Эгейского моря проник эпиграфический мотив цветущего куфи, популярный в резьбе греческих храмов».
Европа получила ветряную мельницу. Появляются мастерские по изготовлению тончайших сортов тканей дамаст и муслин, по названиям городов, находившихся под сельджукской властью – Дамаск и Мосул.
Европейские языки обогатились новыми словами восточного происхождения: адмирал, талисман, магазин, тара или, например, авария, под которой имелась в виду посадка корабля на мель. Сельджукский термин «чек», обозначавший в те времена ассигнацию, которую можно было обналичить, используется и поныне, причем с тем же смысловым определением.
И, наконец, обычай европейских королей раздавать рыцарям, отличившимся в сражениях, почетные плащи, по мнению французского исследователя Альбера де Бомона, был заимствован также у Сельджуков.
Далеко не любой контакт цивилизаций автоматически выливается в диалог. История знает неудачную попытку, по терминологии В.Бартольда, «культурного общения», предпринятую в VII веке синхронно с вторжением арабов на европейский континент, или, как назвал этот процесс Генри Киссинджер, с беспрецедентной имперской экспансией, приведшей к тому, что в X веке на территориях современных Испании и Португалии возник Кордовский халифат. «Общения» не получилось, так как западная и восточная цивилизации остались враждебными друг к другу, а развернувшаяся в Испании реконкиста еще прочнее загерметезировала и без того плотный культурный барьер.
Сельджукам же удалось наладить диалог, и мы теперь судим о могуществе их империи не только по обширной площади ее территории, но и по оказанному на мир колоссальному культурному влиянию. Ведь, Восток не просто поделился с Западом своими достижениями, он подвел Европу к созданию нового представления о самой себе. И, как отметил британский востоковед Уотт Монтгомери в работе «Влияние ислама на средневековую Европу», сегодняшним жителям Западной Европы важно признать свой долг перед мусульманским миром.
Джума Оразклычев,
ведущий научный сотрудник Института истории и археологии
Академии наук Туркменистана,
кандидат исторических наук